25.05.2016 и ранее
|
Robert Zend A City of two Kinds |
Роберт Зенд Город обоих сортов |
|
There are two kinds of cities:
where you can live but you can't make a living; where you can make a living but you can't live; Toronto is almost both of them. |
Существуют два сорта городов:
в одних вы можете проживать, но не можете зарабатывать на жизнь; в других вы можете зарабатывать на жизнь, но не можете проживать; Торонто, фактически, их гибрид. |
|
Ambrose Gwinnett Bierce Ignoramus (The Devil's Dictionary) |
Амброз Гвиннет Бирс Дамбл и Мамбл ("Словарь Сатаны") |
|
Dumble was an ignoramus, Mumble was for learning famous. Mumble said one day to Dumble: "Ignorance should be more humble. Not a spark have you of knowledge That was got in any college." Dumble said to Mumble: "Truly You're self-satisfied unduly. Of things in college I'm denied A knowledge -- you of all beside. |
Дамбл – обормот был и профан Мамбл – до наук изрядный фан. Мамбл Дамбла как-то стал учить: «Невежа – скромным должен быть. Не искры божьей поджидать, А в школе знанья обретать.» И Дамбл ответил Мамблу: «Да-с, В самодовольстве ты погряз... Пусть к школьным знаньям я не вхож, Тебя-то знаю – что ещё ж! |
|
Jules Supervielle Voyageur /> |
Жюль Сюпервьель Вояжёр |
|
Voyageur, voyageur, accepte le retour, Il n'est plus place en toi pour de nouveaux visages, Ton rêve modelé par trop de paysages, Laisse-le reposer en son nouveau contour. Fuis l'horizon bruyant qui toujours te réclame Pour écouter enfin ta vivante rumeur Que garde maintenant de ses arcs de verdeur Le palmier qui s'incline aux sources de ton âme. |
Вояжёр, вояжёр, примирись с возвращеньем, В тебе нет уже места для всех новых лиц, Твои грёзы чрезмерно картинно пейзантны, Дай же им отдохнуть на последнем витке. Убеги от дебатов и склок горизонта В заводь тихой уютной гостиной своей, Скройся в ней, где под аркой надежной и крепкой Пальмы клонятся к блудной уставшей душе. |
|
Вероятно, именно на это стихотворение Жюля Сюпервьеля Борис Поплавский ответил посвященным ему стихотворением "Поэт из Монтевидео", последние строки которого: "Качнулся день и вылетел — и вышел Я к дому своему, как кот по крыше." |
|
|
Валентин Коллар
"…настоящая русская еда –
украинский борщ…" Програма «Утро», ЦТ, 21 червня 1991 p. |
Валентин Коллар Борщ vs. Щи |
|
Хто з вас, люде, губи не оближе, Гріх таке й подумати, їй-бо! – Вчувши, що російська ліпша їжа – Український знаменитий борщ! Маю душу, як гора круту, Неприступну, наче скіфський щит: Пропоную фірмову туфту – Українські славнозвісні щі! |
Кто ж, панове, не оближет губ - Грех такое и подумать, вот ей-бо! - Весть услышав: лучший русский суп - УкраИнский знаменитый борщ! От души, крутой, как гор гряда, Неприступной, словно скифский щит, Фирменная вам моя туфта – Знаменитые укрАинские щи! |
|
Emily Dickinson The Spider |
Эмили Дикинсон Апология паука Эмили |
|
The Spider as an artist
›››Has never been employed Though his surpassing merit ›››Is freely certified By every broom and Bridget ›››Throughout a Christian land. Neglected son of genius, ›››I take thee by the hand. |
Непризнанный ваятель отменных паутин – твой труд признал лишь веник чистюль служанок Фенек (по святцам – Агриппин). Ну, что ж, мой славный гений, от их вселенских рвений Творца – прикрою жменей! |
|
Emily Dickinson I M Nobody |
Эмили Дикинсон А ты? |
|
I am nobody. Who are you? Are you nobody too? Then there's a pair of us. Don't tell — they'd banish us, you know. How dreary to be somebody, How public — like a frog — To tell your name the livelong June To an admiring bog. |
Я — стрюцкий, я — зеро. А ты?
Ты, как и я, из мелкоты? Тогда мы пара хоть куда! Молчи! Иль выпрут из пруда! Взлететь заставят важной птицей, Занудствовать, собой гордиться, И весь июнь в себя оплот Влюблять лягушечьих болот. |
|
Christian O. J. W. Morgenstern Die Trichter |
Христиан Моргенштерн
Воронки |
|
Zwei Trichter wandeln durch die Nacht.
Durch ihres Rumpfe verengten Schacht fließt weißes Mondlicht still und heiter auf ihren Waldweg u. s. w. |
I Две воронки ночами гуляют. Свет Луны потихоньку стекает через раструбы юбок godet к их ногам на тропу и т. д. II Две воронки ночами гуляют. И Луна белый свет проливает тихо, нежно в тела их приталенные на лесную тропу и т. д. |
|
Andrew Lang Brahma (a parody of Emerson) |
Эндрю Лэнг Крикет Брахмы |
|
If the wild bowler thinks he bowls,
Or if the batsman thinks he's bowled, They know not, poor misguided souls, They too shall perish unconsoled. I am the batsman and the bat, I am the bowler and the ball, The umpire, the pavilion cat, The roller, pitch, and stumps, and all. |
Когда детина подающий себя с мячом
отождествляет, А отбивающий -- с мячом, направленным в него: Они не знают, души бедные, заблудшие, Что неприкаянными сгинут всё одно. И я такой же: я и бэтсмен, и бита, И боулер, и мяч летящий, Арбитр -- и павильон вопящий, Я роллер, поле, я ворот пенёк, я всё. |
|
Erich Koestner Nasser November |
Эрих Кестнер Разнарядка на ноябрь |
|
Ziehen Sie die aeltesten Schuhe an, die in Ihrem Schrank vergessen stehn! Denn Sie sollten wirklich dann und wann auch bei Regen durch die Strassen gehn. Sicher werden Sie ein bisschen frieren, und die Strassen werden trostlos sein. Aber trotzdem: gehn Sie nur spazieren! Und, wenn's irgend moeglich ist, allein. |
Натяните старые ботинки, Что в забвеньи в шкафа серединке! И – под дождик, улицу топтать: И о нем не надо забывать. Там, конечно, колотун и зябко, Но – гуляйте, если вы не тряпка. Там себе вы сами господин, Только в дождь вы будете один. |
|
Antonio Machado CLXXII. Recuerdos de sueño, fiebre y duermivela |
Антонио Мачадо CLXXII. Обрывки бреда, сна и забытья |
|
VIII ¡Volar sin alas donde todo es cielo! Anota este jocundo pensamiento: Parar, parar el mundo entre las puntas de los pies, y luego darle cuerda del revés, para verlo girar en el vacío, coloradito y frío, y callado—no hay música sin viento—. ¡Claro, claro! ¡Poeta y cornetín son de tan corto aliento!... Sólo el silencio y Dios cantan sin fin. |
VIII Где всюду небо, крылья ни к чему!.. Шальная мысль: притормознуть вращенье мира. Снова его пнуть и посмотреть, как пустится он вспять круги свои наоборот мотать в безмолвии холодном, в пустоте и пестроте и как — без ветра нет и музыки — замрет. Увы, судьба поэта и трубы одна: их звук без них подолгу не живет!.. Не молкнут только Бог и тишина. (Курсивом выделены строчки из перевода А. Гелескула) |