16.01.2004

Хо-суан-Хыонг 
 (1770 — ?)

 

"Кто она, Hồ Xuân Hương, поэтесса Весенний Аромат и хозяйка Обители Древней Луны? Женщина, поражавшая современников и потомков блеском своего необычного поэтического дара, или выдумка неких игривых умов, человек-миф, коллективный псевдоним, нечто вроде вьетнамского Козьмы Пруткова?"... мы даже не знаем ее имени: нет сомнений, что Хо-суан-Хыонг - "Хо Весенний Аромат" - всего лишь псевдоним."
(Из предисловия к сборнику : Хо-суан-Хыонг. Стихи.
Пер. с вьетнамского Г. Ярославцева. 
Сост., вступит. статья и коммент. Н. Никулина. 
Худож. Ю. Боярский. М. «Наука», 1967.)

"She writes like a man. 
However it is a woman with 100% woman. On many points,
 she is more direct and more frank than many male authors."
(Генри Миллер) 

 

    Хо-суан-Хыонг жила в период действия  конфуцианских норм, согласно которым у мужчин было семь оснований бросить женщину, если она (1) не беременеет, (2) прелюбодействует, (3) не уважает свойственников, (4) сплетничает, (5) крадет, (6)  ревнивица, (7) неизлечимо больна.
   Дистанция между религиозным ханжеством и ее отношением к сексу поразительно велика.
   Для эротических стихах поэтессы, написанных на полузабытом сегодня языке (nom), характерны двусмысленности, замаскированные непристойности, игра слов, благодаря которой за внешней торжественностью легко угадываются площадные выражения. Переводчику иногда это удается передать при помощи акростиха.

 


Живые шахматы

Поздняя стража. Ни он, ни она, 
Лежа на ложе, не ведают сна

Встал он, светильник во тьме засветил, 
Партию в шахматы ей предложил.

Люди — фигуры, и ложе — доска, 
Черные он расставляет войска.

Воинам белым — она властелин, 
Друг против друга — один на один —

Тайно сраженье они поведут, 
Лишних советов не надобно тут.

Воины, в битве готовые пасть,
К бою привычны, потешатся всласть

Первый, четвертый, двенадцатый ход — 
Ринулись черные пешки вперед

Конь вороной удила закусил, 
Белые враз оголили свой тыл,

 

 

Черным фигурам бессильно грозя, 
Не замечают маневров ферзя:

С помощью воинов — двух колесниц* — 
Белых слонов повергает он ниц,

Лихо врывается в скрытую брешь 
Лишь запоздалое «Ешь его, ешь!»

Слышится в лагере белых не в лад, — 
Их предводителю делают мат!

Кончилась шахматная война. 
Выиграл он, проиграла она.

Сопротивляться ей ныне нельзя. 
Мнит, что в плену она держит ферзя.
                    ——
Радостно нам — мы приходим к друзьям: 
К рекам, озерам, горам и холмам.

А нападет ненароком тоска — 
Есть и фигуры, есть и доска.

 


Надпись на прошении почтенного конга

Однажды, по случаю засухи, в округе 
Винъ-тыонг было запрещено забивать скот. Высокоученый конг, недавно удостоенный 
этого звания, подал в отсутствие правителя 
округа прошение, чтобы ему разрешили 
зарезать вола для праздничного стола.
Хо-суан-Хыонг„ жена правителя, рассмотрела прошение и написала на нем следующие строки:

Не могу разрешить Вам зарезать вола. 
   Впрочем, верно ли я поняла?

Может, Вас надлежало б обрезать в вола?— 
   Я согласна — была не была!


Обращаюсь с шуткой к военачальнику

Он вовсе не застенчив и не робок, и
   рост его достаточно велик,

Дорогу без труда отыщет ночью,
   не нужно глаз — он к темноте привык.

На голове, что лысая совсем,
   он островерхий, красный носит шлем. 

Глядишь ему в лицо — он вечно молод, 
   а со спины — давно уже старик.


Храм у Посольских палат

Храм Куан-ши. Отчего он безлюден, 
Разве он может остаться пустым? 
А где преподобный его настоятель? 
Может, беда приключилась с ним? 

Не бьет в колотушку послушник-служка, 
Одна или две монашки-старушки 
Четки медлительно перебирают, 
Не утруждаясь занятием сим... 
Окончилась ночь, рассвет наступает, 
Где ж барабан, что зарю возвещает? 
Около полудня — пусто, как прежде. 

Будде молитвой когда воздадим?.. 
Лики святые — не сонные рожи — 
У страстотерпцев. Прислужники божьи 
Долгие ночи — во бденье усердном, 
Аще продрыхнут — искупится им...


На качелях

Кто ловко-умело в весеннюю землю 
   четыре столба вбивает?

Одни взбираются покачаться, 
   другие — на них зевают.

У парня — коленей излом журавлиный, он 
   горбит-сгибает спину;

Послушно девушка стан пчелиный 
   навстречу ему выгибает.

Четыре штанины мелькают, алы, и 
   треплет их ветер удалый.

Две пары яшмовых ног, устало 
   выпрямившись, замирают.

Весенние радости вы познали,
   счастливей на миг вы стали? —

Окончен праздник, столбы убрали, 
   лишь дыры в земле зияют.


Улитка

Улиткой-устрицею мать
   произвела меня на свет.

Я в затхлой тине век живу,
   печальней этой доли нет.

Я приглянулась, добрый муж? —
   Пожалуй, панцирь мой разрушь,

Но нижних створок не коснись,
   не причини им боль и вред!


Упала

Потянулась, руки вверх простерла — 
  измеряю высоту небес.

Ноги развожу — хочу промерить,
   широко ль раскинулась земля. 

 


 

Параллельные тексты

 


Плод хлебного дерева

Тело мое — словно хлебного дерева плод,
   на согнутой ветке висящий.

Кожица шероховата, зато аромат
   она источает пьянящий.

Муж добродетельный! Хочешь от древа вкусить —
   надобно ставить подпорку, колышек вбить,

Только руками касаться плода не смей,
   чтоб сок не пролился бродящий.


Jackfruit

My body is like the jackfruit on the branch:
my skin is coarse, my meat is thick.

Kind sir, if you love me, pierce me with your stick.
Caress me and sap will slicken your hands.

Spring Essence: The Poetry of Ho Xuan Huong  
Translated and edited by John Balaban  
A Copper Canyon book, Fall/Winter, 2000 
(best-selling English-language poetry books 2001)  

Jackfruit

I am jackfruit on the tree.
To taste you must plug me quick, while fresh:
The skin rough, the pulp thick, yes,
But oh, I warn you against touching-
The rich juice will gush and stain your hands.

неизвестный переводчик 
www.geocities.com/Paris/5870/poemfram.html  

 


Перевал Ба-зой

Спуски — подъемы, спуски — подъемы,
   вот он — Тройной перевал.

Кто он, могучий, что горные кручи
   из мягкого камня ваял?

У алых ворот всякий найдет
   узкий проход в таинственный грот.

Есть и примета: мхом приодета
   в том месте поверхность скал.

В теплые вёсны стройные сосны
   клонит-колышет ветер несносный;

Рассвет торопливый на листиках ивы
   щедро росу расплескал.

Из добродетели лезут в свидетели
   этих красот — благонравья радетели,

Не ведая лени, сбивая колени,
   взбираются на перевал...


Three-Mountain Pass

A cliff face. Another. And still a third.
Who was so skilled to carve this craggy scene:

the cavern's red door, the ridge's narrow cleft,
the black knoll bearded with little mosses?

A twisting pine bough plunges in the wind,
showering a willow's leaves with glistening drops.

Gentlemen, lords, who could refuse, though weary
and shaky in his knees, to mount once more?

 

Spring Essence: The Poetry of Ho Xuan Huong  
Translated and edited by John Balaban  
A Copper Canyon book, Fall/Winter, 2000 
(best-selling English-language poetry books 2001) 


Девушка, заснувшая в полдень

Летний юго-восточный ветер
   в полдень не даст прохлады.

Девушке, утомленной зноем,
   здесь отдохнуть — отрада.

Спит она в жарких объятиях грез,
   гребень бамбуковый в гуще волос.

Ниже цветущих холмиков спущен
   розовый край наряда.

Там, на холмах, что глядят в небеса,
   не испарилась еще роса,

И есть еще в Персиковой долине
   потоку речному преграда...

Жрец добродетели рот раскрыл:
   надо б уйти, но уйти нет сил.

Так он и топчется пред красотою,
   не отрывая взгляда...


Day Sleeping Girl 

Summer breeze is sporadically blowing,
Lying down the young girl slides into sleeping. 
Her bamboo comb loosely attached to her hair, 
Her pink bra below her waist dropped down fair. 
On these two Elysian mounds, the nectar is still remaining, 
In that one Fairy rivulet, the current seems to stop flowing. 
At such a view, the gentleman hesitated, 
Odd to leave, yet inconvenient if he stayed.

неизвестный переводчик 
Extracted from the book entitled  
"Egrets on the river "  
de Mr Lê Thành Khôi. 
www.limsi.fr/Recherche/CIG/ehoxuan.htm  

 

В альбоме Андрея Вершинина "Голову туманит не вино" есть песня на это стихотворение. 
Например, здесь (от 0,19Мб до 0,96Мб). 
Вот ее фрагмент (17Кб).


Веер

Семнадцать — мой возраст! — пластиночек в нем,
   он прелести нашей частица.

Побольше ль, поменьше ль раскроешь его —
   все конусом строгим глядится.

К нему подбирается шип-стерженек,
   врезается в нижний его уголок.

В жару этот веер прохладу дает,
   в нем радость забвенья таится.

Изящный, желанный и скромный вполне,
   он с нами при солнце и при луне.

Сокрыта в нем сила пленяющих чар,
   так можно ли с ним разлучиться!

Ты, розовощекая, тем и мила,
   что вечно с тобой он, куда бы ни шла.

И князь родовитый, и сам государь
   привязан лишь к этой вещице.


The Fan 

Are you seventeen or eighteen? *
Let me cherish you by all means. 
Thin or thick you display a triangle, and 
Large or small I hold you with one hand. 
The more it is hot the fresher you will submit, 
Not enough love at night, daytime will make it. 
Your cheeks are rose pink and give you grace, 
Lords and kings love you because of your face.

неизвестный переводчик 
Extracted from the book entitled  
"Egrets on the river "  
de Mr Lê Thành Khôi.
 
*Seventeen or nineteen branches of the fan could  
be understood as seventeen or eighteen.  
www.limsi.fr/Recherche/CIG/ehoxuan.htm   


Пышка в подсахаренной воде

Пышка я круглая, белая-белая,
   сдобная, сладкая и пышнотелая.

Плаваю, плаваю — все не тону.
   Стану тяжелой — и камнем ко дну!

Пекарь рукою своей беззаботной
   сделает рыхлой меня или плотной.

Телом любого к себе приманю,
   сердце-начинку я чистым храню!

 


The Cake That Drifts In Water 

My body is both white and round.
In water I may sink or swim.
The hand the kneads me may be rough,
But I still shall keep my true-red heart.

неизвестный переводчик 
www.cs.rice.edu/~ssiyer/minstrels/poems/617.html  


The Cake-Cake-that-drifts-in-water

My body is both white and round. 
In water I now swim, now sink. 
The hand that kneads me may be rough -- 
I still shall keep my true-red heart.

by Nguyen Ngoc Bich  
www.saigon.com/~nkd/hxh2.htm  







Полночное ткачество

В свете лампады ткачихи  белеет тело,

ткацкий станок приступает к ночному делу.

 

Быстрый проворный челнок не без помощи ног

взад и вперед охотно снует и умело:

 

всяк пригодится в работе, толстый и тонкий,

длинный, короткий – любой, держался бы долго.

 

Качеству ткани способствует также и то,

будет она ли наутро достаточно волглой.

 

 

 

Weaving at Night

Lampwick turned up, the room glows white.
The looms moves easily all night long

as feet work and push below.
Nimbly the shuttle flies in and out,

wide or narrow, big or small, sliding in snug.
Long or short, it glides out smoothly.

Girls who do it right, let it soak

Spring Essence: The Poetry of Ho Xuan Huong  
Translated and edited by John Balaban  
A Copper Canyon book, Fall/Winter, 2000 
(best-selling English-language poetry books 2001) 

Nightime Weaving 

Light turned on, it is found such a white, 
The stalk moves slightly and repeatedly all night. 
Pushing with the feet, but lightly release, 
Shuttle passing through brings joy and ease. 
Large or narrow, small or big they all fit, 
Long and short, size and form so be it. 
To make it best, girl needs to soak it with care . 
The cloth color won't fade before three whole years.

неизвестный переводчик  
Extracted from the book entitled  
"Egrets on the river "  
de Mr Lê Thành Khôi.